20.07.2013

Translation of Metal Hammer Fanpack Magazine - Part 4

We're sorry, no translation to english :(

Вилле обсуждает Х.Ф. Лавкрафта и древних шумеров с Карлом МакКоем.

Я получил свою первую запись Nephilim в библиотеке; это был их первый альбом Earth Inferno. Я полюбил их зрительные образы, каллиграфию; все было так мистично. Я влюбился в это, стал скупать все их альбомы и погружаться в мир Карла МакКоя.

Мне нравится, что хотя это довольно успешная группа, мы мало что знаем о нем и о группе. Это было действительно мудрым решением Карла – не становиться открытой книгой, когда дело доходит до лирики и музыки. Так здорово думать о нем, живущем в берлоге или в какой-нибудь сумасшедшей лаборатории, из которой он выходит каждые шесть лет, ну или что-нибудь интересное в этом духе.

Вам потребуется некоторое время, чтобы узнать их получше. Его лирика эмоционально-импульсивна, и ты точно не знаешь, почему. Мне всегда нравились авторы, которые могут передавать эмоции через, казалось бы, несвязанные предложения. Его лирика, вероятно, означает что-то совершенно другое для него самого, но она завуалирована в таком мистицизме, и это оживляет мое воображение. И следующему поколению этого немного не хватает. Да, хорошо быть Sex Pistols, хорошо быть откровенным, но с другой стороны «Get out of my dreams get into my car» (

) для меня ничего не значит.

Их арт-работы сделаны компанией SheerFaith, созданной Карлом и еще несколькими людьми, и это всегда интересно. Он не идет на компромиссы, и я не могу дождаться его новых работ.

Какая еда должна быть в меню, если я хочу сделать свой голос немного грубым?

Что ж, ты можешь попробовать обжечь свое горло раскаленным растительным маслом, как я это делал в молодости. Сейчас, если еда не горячее, чем бангалорский фол (острое блюдо – прим.пер.), я не смогу даже попробовать ее!

Думали ли Вы когда-нибудь о создании сайд-проекта, вдохновленного Остином Османом Спейром, под названием “Fraud And Junk” («Вымогательство и хлам»), и если да, то каким было бы это вымогательство?

Ха-Ха! Может быть, это была бы компания подержанных автомобилей, специализирующаяся на запчастях для Остина? (здесь использована игра слов: Austin Osman Spare - английский художник и оккультист; и Austin spares – запчасти для автомобиля марки Остин)

Какой Ваш любимый предмет оборудования сейчас находится в студии, в этой Ледяной Клетке, и продается ли он?

Моим любимым инструментом является мой винтажный комплект звукозаписывающего оборудования, который склонен не работать, когда нужно – тем не менее, регулярное техническое обслуживание и хороший пинок обычно помогают! Мой микрофон Neumann U47, приобретенный у вокалиста Pink Floyd, это мой выбор инструмента. О, и несколько музыкальных человеческих костей! Все это будет выставлено на продажу, если я не смогу придумать новых мелодий.

Что на земле является «нашим прыгающим, пульсирующим механическим мозгом»?

Это работает по тому же принципу, что и четырехкратный двигатель внутреннего сгорания: всасывание, сжатие, взрыв, удар!

Как сейчас обстоят дела у SheerFaith, и как Вы думаете, возможно ли приобрести их принт или какие-либо две работы до конца света?

Я обещал показать свои работы свету до забвения.

Из всех возможных доступных «моментов», почему именно «24-ый»?

Двадцать четвертый момент, Точка Прекращения, Солнечный Зенит и то, что я называю Зоонской Луной (зоон – (биол.) всякая полностью развитая особь сложного организма). Нет часов, нет времени! Это четыре момента…И это часы…

«Ты никогда не узнаешь, что такое достаточно, пока не узнаешь, что такое больше, чем достаточно» - Вы согласны с этим?

Дорога излишеств приводит ко дворцу мудрости. Хватит об этом…

Что является лучшим способом отправится в путешествие в свой мир психики?

Широко закрытые глаза.

Куда можно пойти, что научится правильно произносить древне-шумерский?

Пойти и учить Морфонологию и Фонологию, что я и сделаю, когда у меня будет меньше времени!

По шкале от одного до десяти, как лавкрафтовец, как Вы оцениваете свое творчество и почему?

Не очень некрономично с Вашей стороны спрашивать об этом («Некрономикон» - вымышленная книга, придуманная Говардом Лавкрафтом и часто упоминаемая в литературных произведениях, основанных на мифах Ктулху – материал из Википедии) Я всегда смущаюсь моими, так называемыми, сравнениями с Г.Ф. Лавкрафтом, но все мы - как порция странной фантастики. И он, безусловно, является источником вдохновения для многих кошмаров других людей. Заканчиваем и расходимся, мой друг!

Вилле Вало и Миге Амур делятся своими мыслями о каждой песне с опаляющего нового альбома Tears On Tape.

Вилле: Она начинается со звука включающейся кассеты в магнитофоне. Это довольно банально, но это было сделано ради веселья и подчеркивает название альбома. Многие классические рок-альбомы имеют крутые вступления, а у нас нет ни одного. И большинство людей, примкнувших к HIM за последние несколько лет, понятия не имеют, что такое кассета! Сама по себе песня как дань Дарио Ардженто, Джону Карпентеру и всей этой музыке старых фильмов ужасов. Она получилась как продолжение экспериментов на синтезаторе. И она красиво задает атмосферу альбома. Хотя, думаю, слово «красиво» здесь неверно…

Вилле: Это первый сингл в Великобритании. На самом деле, это была одной из первых вещей, которую мы сделали вместе, и которая задала направление всего альбома. В принципе, все начинается с меня, бренчащего на акустической гитаре у себя дома и пытающегося быть похожим на Нила Янга. Затем мы идем на репетиционную базу, открываем банку пива и притворяемся Black Sabbath. Это неприятный процесс – взять довольно милую песню и поиметь ее по полной.

Миге: Она начиналась по-настоящему думово. Мы действительно замедлили ее.

Вилле: Мы долго с ней мучились, чтобы сделать все правильно. Мы пытались играть ее медленно; мы пытались играть ее очень быстро, испробовали все возможные варианты. Но потом пришли к совместному решению. Бьющий по мозгам рифф мы позаимствовали у Cathedral. И затем добавили туда действительно нежный вокал. Я приношу все сентиментальное и драматическое с лирикой, а потом приходят эти парни и…

Миге: …Пердят в твою подушку! Лирика это метафора, как и большинство хорошей лирики.

Вилле: Для меня это «memento mori», напоминание о смерти. После того, как все наши губы станут синими – это станет концом дней, так зачем беспокоится об этом слишком много. Давайте просто работать над материалом!

Миге: Это одна из последних песен, которую мы сделали. Она сложная. Хотя, мы записали ее довольно быстро.

Вилле: Ее название - это дань Алистеру Кроули. Он написал книгу под названием «Магия без слез». Мы большие поклонники Led Zeppelin и любви Джимми Пейджа к Алистеру Кроули, поэтому у нас появилась идея, что ты нуждаешься в чем-то немного псевдо-сатанинском, чтобы играть рок-н-ролл. Вот откуда взялось название песни. Эта песня о безнадежной надежде – когда ты неуверен в том, что вся жизнь должна быть сплошным весельем. Иногда тебе нужен сильный проливной дождь, чтобы потом полноценно насладиться клубничным мороженым в солнечный день.

Миге: Это одна из первых песен, над которой мы начали работать. Первая версия появилась где-то два или два с половиной года назад, еще до того, как у Гаса начались проблемы с руками.

Вилле: Это наиболее хаотичная песня на альбоме, наиболее Kyuss’овская. Один из тех случаев, когда ты приходишь на репетиционную базу и, вдруг, проходит восемь часов, запись песни оказывается в твоих руках, и ты действительно не помнишь, как это произошло: «О, гляньте, что мы сделали!». Это как хороший рок-н-ролл. Ты теряешь себя в музыке. Это становится трансцендентальной медитацией.

Миге: Пурпурная Дымка (в оригинале «A Purple haze» - второй сингл группы The Jimi Hendrix Experience).

Вилле: Лирически, это диалог с любовью, если бы любовь была живым существом. Любовь словно угрожает певцу, говоря, «Я покончу с тобой». И певец отвечает ей, «Хорошо, дай мне все, что у тебя есть, и посмотрим, что произойдет». Это словно борьба за власть, борьба с любовью. Кто выиграет в конце? Я не знаю. Это вечная война.

Подпись к фото:По часовой стрелке сверху слева: Вилле играется с тотемом HIM, бутафорский череп одет в их настоящие волосы; Вилле изображает Нила Янга; Миге изображает Джина Симмонса.

Вилле: Это более попсовая и более похожая на гимн вещь из всего того, что мы сделали. Тут массивная клавишная мелодия с тяжелыми гитарами, как очевидно. В плане лирики здесь протянуты две вещи – одна из которых «Детка, позволь взяться за твою руку», но также это любовная песня, посвященная музыке, всему тому, с чем мы выросли и тому, что сделало нас теми, кто мы есть, хорошо это или плохо. Название – это дань нашим кумирам, да и множество лирики в Tears On Tape относится к песням, которые важны для меня. В ней есть упоминание о церковных колоколах и громе – это я написал о начале первого альбома Black Sabbath. В тот день, когда я написал ее, действительно были раскаты грома, а моим рингтоном были церковные колокола, и я думал о Sabbath. Также, здесь упоминание о «Девушке с иглой в руке», что является классическим рок-образом. Для меня это «иголка на виниле». Я думал о жизни как о виниловой пластинке: ты ставишь иглу, но ты не хочешь задеть ее, потому что она соскакивает, но потом она все равно соскакивает, когда ты возишься с чем-то, или когда все портишь. И тогда, в какой-то момент, все заканчивается, и ты пытаешься перемотать это и сменить темп, меняешь с 78-ми до 33-ёх оборотов в минуту и все в таком духе.

Вилле: Как по мне, рифф в этой песне что-то типа вещей в роде Kinks/Iggy Pop/Turbonegro. Он очень панковский для этой группы – металлическая разновидность панка. Вы получаете свадьбу между энергией панк-рока и что-то в роде ускоренных вещей 1950-ых или Roy Orbison-овских вещей. Это не должно было сработать, но работает. Я думаю, это относится ко всему альбому. Инь и Ян находятся довольно близко друг к другу. Они состыковываются.

Миге: Как космический корабль.

Вилле: Это наша интерпретация риффа Symptom Of The Universe (Black Sabbath). Когда ты в репетиционной, тебе должно быть весело, и ты должен писать риффы, которые заставляют тебя трясти головой и которые было бы действительно приятно слышать. Если у меня появились идеи, я играю их остальным ребятам, и мы смотрим, что происходит. Риффы и мелодии занимают 15 секунд, но даже если ты получаешь одну великолепную часть из этих 15 секунд, сама песня может занять 7 лет, чтобы ты ее закончил. Она должна быть правильной. Ты не знаешь, когда сможешь сделать ее правильной. Нет ни рифмы, ни причины, и это то, что делает процесс интересным. По крайней мере, для меня. Эту песню мы пытались оставить настолько простой, насколько это возможно. Обычно это лучший способ в отношении риффов. Это должно быть чем-то, что заставляет тебя играть на воображаемой гитаре. И барабанах. И воображать, будто ты поешь. Это все должно быть воображаемым.

Миге: Воображаемая мастурбация.

Вилле: И это тоже. Но тогда мы не можем избавиться от бодлеровской атмосферы. Это просто естественно происходит. И в середине этой песни есть что-то норвежское и блэк-металлическое, и клавишное. Она звучит как Mortiis. На самом деле, мы называем этот отрывок в середине “Mortiis”.

Вилле: Это коротенькая интерлюдия, похожая на FX, то, что было у Black Sabbath на Vol.4. Я думаю, любому хорошему альбому нужна передышка. Песни идут друг за другом, они полны информации, они бросаются тебе прямо в лицо, производительность столь велика, так что, это «момент охлаждения». Ты можешь пойти перекусить, попить пива или поссать. В холодильник. Я пересмотрел все свои сэмплы, которые записывал в течение многих лет и откопал пару вещиц. Грохот – это звуки с Sunset Strip (Sunset Strip - это участок Сансет бульвара длинною в два с половиной километра, который проходит через Западный Голливуд – прим. пер.), которые я записал с балкона 332-ой комнаты отеля Sunset Marquis в Лос Анджелесе. Тут присутствуют некие отблески синтезаторов 80-ых годов, которые я проверял в деле, и ужасно звучащий пиано-рифф, который я откопал на своем компьютере. В общем, мы нарезали все это, развернули и повозились с этим. Это были просто экспериментальные мысли. Ну и будучи абсолютно честным, основная причина создания Trapped In Autumn в том, что мне не хотелось, чтобы на альбоме было 12 песен, я хотел, чтобы было 13. Мне просто больше это число нравится.

Миге: Рассказчик, входящий в студию – отличное начало песни. Эти шаги – бум, бум, бум…

Вилле: Мы думали, это будет отличным треком, открывающим альбом, но потом на протяжении всей работы произошли изменения. No Love – самая прямолинейная песня на альбоме, песня-бульдозер. Дэвид Кавердэйл однажды сказал: «Это тяжелые времена для нас, похотливых мужиков». И в лирическом плане это песня похотливого мужика. Она говорит, что никакой любви не будет достаточно – это о состоянии ненасытности. Она может быть интерпретирована посредством члено-терминов или любовных терминов.

Подпись к фото: слева направо: Вилле превозносит Криса Айзека, важную фигуру в мифологии HIM; Бартон щекочет его многочисленные клавиши.

Вилле: Это последняя песня, которую мы решили включить в альбом. Я записал ее дома – сыграл все барабанные партии и все остальное – она отличается от всех остальных песен. Она начиналась с полномасштабной акустической гитары, фолковая вещь, и меня, притворяющегося известным чуваком, который умер, вероятно, лет 30 назад. Я пытался написать песню, которая просто льется, льется и льется, и пытался проверить свой лимит. И он закончился где-то на пяти минутах и четырнадцати секундах. Как по мне, эта песня навязчивая и довольно странная – она как бы слева от центра и более духовно обогащена в отношении остальной части альбома. Она не особо тяжелая, и с ней что-то не так, в хорошем смысле. В лирическом плане, у меня была проблема, чтобы просто подойти и пригласить на свидание, «Пошли погуляем?». Маленький По показывается изнутри. Drawn & Quartered – это памятный путь. Тебе нужно немного жестокости в конце дня.

Миге: Это дань злу. Она очень мрачная и думовая.

Вилле: В хорошем рок-альбоме должна быть хотя бы одна вещь, посвященная Лорду из Пресиподней. Она появилась очень спонтанно. Мы работали над Drawn & Quartered, и я сыграл рифф. Мы его опробовали и сделали очень медленным, что звучало великолепно, а потом вдруг мы такие: «Давайте это запишем». И мы записали. Я забрал заготовки домой, доработал их, добавил немного странных обволакивающих гитар и поверх прокричал таким чисто блэк-металл вокалом. Она очень мило разрушает все к чертям. Drawn & Quartered звучит очень нежно, и было славно показать ей средний палец этим треком.

Вилле: When Love Starts To Die (Когда любовь начинает умирать). Я решил, что эта песня и последний трек с альбома, Kiss The Void, будут двумя частями одной песни. Рифф этой песни пришел ко мне в голову, когда я ехал на такси в репетиционную. Я начал мычать про себя этот рифф, чего никогда не делал. Но у меня не было ничего под рукой, чтобы записать его, так что мне пришлось мурлыкать его под нос минут 25. Я платил за такси и все еще мычал про себя, потом я пошел в магазин и все еще мычал. Когда я добрался до репетиционной, я подобрал гитару и начал играть его, а Гас начал отбивать ритм. Это одна из песен, где мы следовали прямо по стихам – мы точно знали, какой тип атмосферы хотим взять от Sabbath и Electric Wizard. Она сама себя написала. Это одна из крутых вещей в музыке. Написание песни может занять хреналион лет – ты анализируешь ее, затем анализируешь заново. И потом однажды тебе вдруг приходит идея крышесносного риффа на заднем сидении такси.

Миге: Когда мы записывали ее, мы хотели сделать ее настолько «северной», насколько это возможно.

Вилле: И мы хотели, чтобы она стала данью позднему, великолепному Питеру Стилу из Type O Negative, поэтому в ней присутствует низкий вокал.

Вилле: По существу, это аутро к предыдущей песне. Я люблю альбомы, в психоделии которых ты теряешь себя. Гаса не было в студии, так что, за барабанами был я, и именно поэтому ими нельзя насладиться. Она резко заканчивается, из-за кого-то, кто нажимает «стоп» на кассете. Это прекрасно, когда ты теряешь себя в музыке, и нечто подобное этому вырывает тебя из нее. Тебе нужны такие моменты, которые имеют тебя, которые грязные и неправильные – ты ими не наслаждаешься, они не в тему и плохо сыграны. Это преподносит тебе обе крайности. Мы хотели, чтобы альбом оставался органичным и грязным, смелым и живым, панковым и всем подобным.

Вилле: Я подумал, эти два бонус-трека отлично подошли бы альбому, потому что они – напоминание о том, о чем собственно весь Tears On Tape, со всей энергией и всем остальным. Мы записали эти лайв-версии в студии Finnvox в Хельсинки. Когда мы их играли, по нам прокатилась взрывная волна, сделав их живыми в противоположность всему отточенному до автоматизма и т.п. Они довольно беспорядочны, надеюсь, также, как у Iggy Pop And The Stooges.

Подпись к фото: слева направо: Миге вонзает зубы в другой удовлетворяющий «крышесносный» рифф; Вилле снова импровизирует.

...продолжение следует...

Added by: XTasy 20-07-2013, 13:29

6641